Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Предпринимательское право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
ОБЗОР ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО ВОПРОСАМ ЧАСТНОГО ПРАВА ЗА ОКТЯБРЬ 2015 Г.
А.Г. КАРАПЕТОВ, Е.М. ФЕТИСОВА, С.В. МАТВИЕНКО, М.В. БОНДАРЕВСКАЯ
Извлечение из Дайджеста новостей российского и зарубежного частного права Юридического института "М-Логос" <1>. Обзор подготовили: А.Г. Карапетов, доктор юридических наук; Е.М. Фетисова, магистр юриспруденции, кандидат юридических наук; С.В. Матвиенко, магистр юриспруденции, кандидат юридических наук; М.В. Бондаревская, магистр юриспруденции, аспирант кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Отобраны наиболее интересные Определения Верховного Суда РФ.
--------------------------------
<1> Подписаться на Дайджест можно здесь: http://www.m-logos.ru/publications_pravo/.
Практика Судебной коллегии по экономическим спорам
Определение Верховного Суда РФ от 02.10.2015 N 305-ЭС15-8151
Если в рамках реализации преимущественного права приобретения арендатором, являющимся субъектом малого и среднего предпринимательства, арендованного государственного имущества в ответ на предложенный региональными властями проект договора арендатор возвращает свою редакцию проекта договора с иным расчетом цены приобретения, считается, что арендатор направил встречную оферту и в связи с этим не считается отказавшимся от своего права на заключение договора на приобретение арендованного государственного имущества и не теряет преимущественное право на приобретение данного имущества.
Согласно ч. 4 ст. 4 Федерального закона от 22.07.2008 N 159-ФЗ "Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закон от 22.07.2008 N 159-ФЗ) в случае согласия субъекта малого или среднего предпринимательства на использование преимущественного права на приобретение арендуемого имущества договор купли-продажи должен быть заключен в течение тридцати дней со дня получения указанным субъектом предложения о его заключении и (или) проекта договора купли-продажи арендуемого имущества.
В ч. 4.1 ст. 4 Закона от 22.07.2008 N 159-ФЗ предусмотрено, что течение указанного срока приостанавливается в случае оспаривания субъектом малого или среднего предпринимательства достоверности величины рыночной стоимости объекта оценки, используемой для определения цены выкупаемого имущества, до дня вступления в законную силу решения суда.
Вместе с тем в п. 2 ч. 9 ст. 4 Закона от 22.07.2008 N 159-ФЗ предусмотрено, что субъекты малого и среднего предпринимательства утрачивают преимущественное право на приобретение арендуемого имущества по истечении тридцати дней со дня получения субъектом малого или среднего предпринимательства предложения и (или) проекта договора купли-продажи арендуемого имущества в случае, если этот договор не подписан субъектом малого или среднего предпринимательства в указанный срок.
Как следует из материалов дела, общество, не соглашаясь с выкупной ценой, предложенной Департаментом, считая ее завышенной, направило свою редакцию проекта договора купли-продажи с приложением отчета об оценке рыночной стоимости спорного имущества.
Согласие на заключение договора на иных условиях не является акцептом, а признается новой офертой, что не исключает его оформления в той же форме, что и первоначально направленная оферта, то есть в виде проекта договора.
Следовательно, суды первой и апелляционной инстанций, отклоняя доводы ответчика об утрате истцом преимущественного права на приобретение арендованного им имущества на основании п. 2 ч. 9 ст. 4 Закона от 22.07.2008 N 159-ФЗ, обоснованно указали, что истец не отказывался от подписания договора, а, получив его проект, направил ответчику проект договора, изложив пункт договора в иной редакции, что в данном случае правомерно было расценено судами в качестве протокола разногласий относительно выкупной цены в связи с наличием сомнений в достоверности указанной в проекте договора рыночной оценки имущества.
Определение Верховного Суда РФ от 07.10.2015 N 305-КГ15-7535
Наложение ареста на земельный участок не может рассматриваться как лишение права собственника на иск об установлении границ земельного участка.
Коллегия судей полагает, что наложение ареста на земельный участок не может рассматриваться как лишение права на судебную защиту собственника имущества и не может устанавливать ограничения как в возможности судебной защиты нарушенного права, так и в выборе способов такой защиты.
Необходимость в установлении границ части земельного участка возникла в результате действий ответчиков по формированию земельного участка, постановки на кадастровой учет и сдачи его в аренду с целью защиты зарегистрированного в установленном порядке права собственности общества на многоконтурный земельный участок.
По смыслу Федерального закона от 24.07.2007 N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" установление в судебном порядке описания границ посредством определения координат характерных точек таких границ не приводит к изменению уникальных характеристик земельного участка. Суд не изменяет ни качественных, ни количественных характеристик участка правообладателя, а приводит существующий объем прав в соответствие с действующим земельным законодательством.
Рассмотрение таких требований не только не нарушает режим ареста земельного участка, но и позволяет его собственнику принять необходимые меры для его соблюдения и сохранения данного имущества от незаконного завладения третьими лицами, то есть установление судом границ земельного участка обеспечит сохранность земельного участка как недвижимой вещи, в том числе и для целей, предусмотренных ст. 115 Уголовно-процессуального кодекса РФ. В данном случае нарушение режима ареста не происходит, поскольку установление описания границ земельного участка не является распоряжением земельным участком.
Определение Верховного Суда РФ от 09.10.2015 N 305-КГ15-5805
Поскольку возможность конкурсных кредиторов в деле о банкротстве доказать необоснованность требования другого кредитора, подтвержденного решением третейского суда, обычно объективным образом ограниченна, предъявление к ним высокого стандарта доказывания привело бы к неравенству таких кредиторов. При рассмотрении подобных споров конкурсному кредитору достаточно представить суду доказательства prima facie, подтвердив существенность сомнений в наличии долга. При этом другой стороне, настаивающей на наличии долга, присужденного третейским судом, не должно составлять затруднений опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно она должна обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.
При рассмотрении заявления о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения (арбитраж ad hoc в Латвии) вопрос о защите интересов третьих лиц подлежит судебному контролю как элемент публичного порядка государства исполнения.
При этом суды осуществляют такой контроль, исходя из общих принципов права, правовых принципов, действующих в отдельной сфере правоотношений (например, в сфере несостоятельности), и с учетом норм законодательства, регулирующих конкретную сферу правоотношений.
Защита интересов конкурсных кредиторов - третьих лиц в процессе признания и принудительного исполнения иностранного арбитражного решения осуществляется с учетом принципов и норм законодательства о несостоятельности.
Согласно п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - Постановление N 35) если конкурсные кредиторы полагают, что их права и законные интересы нарушены судебным актом, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование (в частности, если они считают, что оно является необоснованным по причине недостоверности доказательств либо ничтожности сделки), то на этом основании они, а также арбитражный управляющий вправе обжаловать в общем установленном процессуальным законодательством порядке указанный судебный акт, при этом в случае пропуска ими срока на его обжалование суд вправе его восстановить с учетом того, когда подавшее жалобу лицо узнало или должно было узнать о нарушении его прав и законных интересов. Копия такой жалобы направляется ее заявителем представителю собрания (комитета) кредиторов (при его наличии), который также извещается судом о рассмотрении жалобы. Все конкурсные кредиторы, требования которых заявлены в деле о банкротстве, а также арбитражный управляющий вправе принять участие в рассмотрении жалобы, в том числе представить новые доказательства и заявить новые доводы. Повторное обжалование названными лицами по тем же основаниям того же судебного акта не допускается.
Воспользовавшись правом обжалования судебного акта в процессе исполнения иностранного арбитражного решения, конкурсный кредитор указывал на нелегитимность третейского решения.
При этом Президиум ВАС РФ в настоящем деле указал на особый характер распределения бремени доказывания в случаях, подобных рассматриваемому.
В таких случаях бремя доказывания смещается: не конкурсный кредитор, оспаривающий факт проведения третейского разбирательства, должен представлять доказательства подложности решения третейского суда, но другая сторона, настаивающая на наличии долга, присужденного третейским судом, должна представить доказательства, подтверждающие факты проведения третейского разбирательства и действительности решения третейского суда, как сторона дела, рассмотренного третейским судом.
Поскольку возможность конкурсных кредиторов в деле о банкротстве доказать необоснованность требования другого кредитора, подтвержденного решением третейского суда, обычно объективным образом ограниченна, предъявление к ним высокого стандарта доказывания привело бы к неравенству таких кредиторов. При рассмотрении подобных споров конкурсному кредитору достаточно представить суду доказательства prima facie, подтвердив существенность сомнений в наличии долга. При этом другой стороне, настаивающей на наличии долга, присужденного третейским судом, не должно составлять затруднений опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно она должна обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.
Кроме того, в противном случае на конкурсного кредитора налагалось бы бремя доказывания отрицательного факта, что недопустимо с точки зрения поддержания баланса процессуальных прав и гарантий их обеспечения.
В связи с этим суды, исходя из подобного распределения бремени доказывания, должны были испрашивать соответствующие доказательства от заявителя по настоящему делу, требующего привести в исполнение решение третейского суда, однако они этого не сделали, неправомерно возложив все бремя доказывания на заявителя по кассационной жалобе.
Помимо этого, суды, несмотря на неоднократные на то указания в Постановлениях Президиума ВАС РФ (например, от 29.06.2010 N 2070/10 и от 12.02.2013 N 12751/12), а также в Постановлении Президиума ВАС РФ по настоящему делу, не учли, что, рассматривая заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, вынесенного против лица, в отношении которого на момент рассмотрения заявления было возбуждено дело о банкротстве, они должны были исследовать вопрос о том, не влечет ли легализация решения третейского суда вне рамок конкурсного производства необоснованное удовлетворение требований одного из кредиторов и, как следствие, нарушение прав и законных интересов других кредиторов.
Таким образом, при вынесении оспариваемых судебных актов суды уклонились от проверки того, не влечет ли признание и приведение в исполнение решения третейского суда вне рамок конкурсного производства необоснованное удовлетворение требований одного кредитора в ущерб правам и законным интересам других кредиторов на получение удовлетворения за счет конкурсной массы должника, тем самым нарушив баланс публичных и частных интересов.
Определение Верховного Суда РФ от 12.10.2015 N 305-ЭС15-8885
Если в тексте банковской гарантии указано на то, что она должна быть направлена гаранту до истечения указанного в ней срока, то гарантия должна считаться представленной своевременно, если она была направлена до окончания такого срока, независимо от того, что она была доставлена гаранту позднее.
Содержащаяся в п. 1 ст. 374 ГК РФ и вменяемая бенефициару обязанность представления банковской гарантии до окончания срока, на который она выдана, допускала неоднозначное толкование и как обязанность "направить" гарантию до указанного срока, и как обязанность обеспечить получение ее бенефициаром до истечения срока.
Поскольку ст. 165.1 ГК РФ, разъясняющая порядок и последствия совершения одним лицом действий по доставке юридически значимых сообщений, с которыми закон или сделка связывает гражданско-правовые последствия для другого лица, вступила в действие с 01.09.2013, основания использовать эти разъяснения для толкования банковской гарантии, выданной 28.05.2012, отсутствуют. Поэтому ссылку судов нижестоящих инстанций на названную норму для толкования спорного положения банковской гарантии Судебная коллегия считает ошибочной.
Следовательно, в отсутствие нормативного разъяснения правового содержания обязанности по представлению бенефициаром требования гаранту стороны имели все основания для раскрытия содержания этой обязанности в соглашении о выдаче банковской гарантии, что и было ими сделано в рассматриваемой гарантии.
Согласно прямому указанию в тексте банковской гарантии последняя действует по 01.04.2014 включительно, и любой связанный с этим запрос должен быть направлен гаранту не позднее вышеуказанной даты.
Таким образом, стороны предусмотрели, что свои требования по банковской гарантии бенефициар обязан направить в установленный в гарантии срок.
При этом условий о необходимости получения гарантом соответствующего требования в срок, установленный в гарантии, гарантия не содержит.
Текст спорной банковской гарантии был разработан банком, являющимся профессиональным участником рынка финансовых услуг, а поэтому при установлении содержания предусмотренного банковской гарантии условия о порядке направления требования бенефициаром следует исходить не из содержащегося в ст. 374 ГК РФ многозначного понятия представления и толковать его в пользу банка, а из согласованного сторонами условия банковской гарантии и толковать его в пользу контрагента банка как стороны, которая не готовила проект банковской гарантии и не предлагала формулировку соответствующего условия.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций о том, что при толковании указанного условия банковской гарантии следует понимать, что датой представления требования следует считать именно дату направления требования, а не дату его получения гарантом.
Определение Верховного Суда РФ от 12.10.2015 N 305-ЭС15-7522
Устранение подрядчиком выявленных заказчиком дефектов в выполненных работах не исключает право заказчика требовать взыскания штрафа, установленного в договоре на случай выявления дефектов, делающих невозможной эксплуатацию оборудования в гарантийный срок.
В связи с невозможностью эксплуатации оборудования, вызванной некачественным выполнением подрядчиком работ, компания на основании договора потребовала у общества уплатить штраф. Согласно п. 28.6 договора подрядчик обязался уплатить заказчику штраф в размере 20 процентов от цены договора в случае невозможности эксплуатации оборудования в гарантийный срок по причине нарушения требований качества при выполнении работ, предусмотренных договором. При этом по условиям п. 28.8 договора оплата штрафных санкций не освобождала стороны от выполнения принятых на себя обязательств и устранений нарушений
Отказав в удовлетворении иска, суды исходили из того, что договором за одно и то же нарушение (невозможность нормальной эксплуатации объекта в течение гарантийного срока) установлено два вида ответственности: устранение недостатков за счет подрядчика и штраф. При этом не конкретизировано, в каких случаях применяется тот или иной вид ответственности. Подрядчик недостатки устранил, то есть исполнил перед заказчиком свои обязательства в части ответственности по договору, а применение двойной меры ответственности за одно и то же нарушение противоречит принципам гражданского законодательства.
Между тем суды не учли следующее.
Последствия выполнения работ с недостатками установлены в ст. 723 ГК РФ. Так, из п. 1 этой статьи следует, что стороны вправе установить в договоре меры воздействия на подрядчика, выполнившего работу некачественно. По общему же правилу в случае выполнения подрядчиком работы с недостатками, которые делают результат непригодным для использования, заказчик вправе по своему выбору потребовать от подрядчика либо безвозмездного устранения недостатков в разумный срок, либо соразмерного уменьшения установленной за работу цены, либо возмещения своих расходов на устранение недостатков, когда право заказчика устранять их предусмотрено в договоре подряда. Согласно п. 3 этой же статьи если недостатки результата работы существенны или неустранимы, заказчик вправе отказаться от исполнения договора и потребовать возмещения причиненных убытков.
Подрядчик вправе вместо устранения недостатков, за которые он отвечает, безвозмездно выполнить работу заново с возмещением заказчику причиненных просрочкой исполнения убытков (п. 2 ст. 723 ГК РФ).
Таким образом, указанные нормы регулируют обязательства сторон по качеству исполнения подрядных работ и гарантируют заказчику соответствие результата его обоснованным ожиданиям как одну из целей договора подряда.
В то же время заказчик после принятия результата работ вправе рассчитывать на бесперебойное использование этого результата как минимум на протяжении гарантийного срока при надлежащем пользовании вещью. Подрядчик гарантирует заказчику возможность такого использования. Недостаток качества подлежит устранению по правилам ст. 723 ГК РФ, но неиспользование заказчиком результата работ в период, когда он правомерно рассчитывал на такую возможность, ст. 723 ГК РФ не компенсируется.
При ненадлежащем исполнении подрядных обязательств заказчик вправе требовать от подрядчика возмещения убытков, вызванных простоем. Такие убытки могут быть выражены в неустойке, установленной договором (п. 2 ст. 1, ст. 330, п. 4 ст. 421 ГК РФ).
Определение Верховного Суда РФ от 15.10.2015 N 305-КГ15-7112
Представление ликвидационного баланса, не отражающего действительного имущественного положения ликвидируемого юридического лица и его расчеты с кредиторами, следует рассматривать как непредставление в регистрирующий орган документа, содержащего необходимые сведения, что является основанием для отказа в государственной регистрации ликвидации юридического лица на основании подп. "а" п. 1 ст. 23 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" (далее - Закон о регистрации).
Основанием внесения записи о ликвидации юридического лица в Единый государственный реестр юридических лиц является решение о государственной регистрации, принятое регистрирующим органом (ст. ст. 1, 11 Закона о регистрации).
Из п. 4 ст. 5, ст. ст. 9, 21 Закона о регистрации следует, что регистрирующий орган принимает решение о государственной регистрации на основании представленных ему документов. Так, в частности, в соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 21 Закона о регистрации для государственной регистрации в связи с ликвидацией юридического лица в регистрирующий орган представляется, помимо прочего, заявление, в котором подтверждается, что соблюден установленный федеральным законом порядок ликвидации юридического лица и расчеты с его кредиторами завершены.
Ликвидация юридического лица считается завершенной, а юридическое лицо - прекратившим свою деятельность после внесения об этом записи в Единый государственный реестр юридических лиц (п. 8 ст. 63 ГК РФ, п. 6 ст. 22 Закона о регистрации).
Таким образом, решение о государственной регистрации ликвидации юридического лица является законным и обоснованным, если соблюден порядок, установленный указанными выше правовыми нормами.
Из обстоятельств, установленных судами первой и апелляционной инстанций, следует, что при ликвидации общества в налоговую инспекцию представлен ликвидационный баланс, не отражавший действительного имущественного положения ликвидируемого юридического лица.
Судами также установлено, что как само общество, так и его ликвидатор были осведомлены о наличии не исполненных перед обществом "МГТС" обязательств. До утверждения промежуточного ликвидационного баланса общество "МГТС" неоднократно обращалось к обществу с требованием оплатить долг по договору, а также инициировало судебный процесс о взыскании задолженности. Ликвидационная комиссия не предприняла разумных и достаточных мер по выявлению кредиторов, не уведомила общество "МГТС" о ликвидации общества, не произвела расчета с ним.
Представление ликвидационного баланса, не отражающего действительного имущественного положения ликвидируемого юридического лица и его расчеты с кредиторами, следует рассматривать как непредставление в регистрирующий орган документа, содержащего необходимые сведения, что является основанием для отказа в государственной регистрации ликвидации юридического лица на основании подп. "а" п. 1 ст. 23 Закона о регистрации.
В связи с этим довод налоговой инспекции, основанный на п. 4.1 ст. 9 Закона о регистрации, не может являться препятствием для обжалования ее решения и основанием для признания этого решения соответствующим закону.
Требования общества "МГТС" заявлены в отношении конкретной записи в государственном реестре, которая произведена на основании решения налоговой инспекции. В связи с этим доводы налоговой инспекции о неопределенности и неисполнимости требований общества "МГТС" несостоятельны.
Определение Верховного Суда РФ от 21.10.2015 N 308-ЭС15-6832
На сумму взысканных с Российской Федерации в лице Минфина убытков годовые проценты по ст. 395 ГК РФ должны начисляться не с момента вступления в силу судебного решения, а с момента истечения установленного бюджетным законодательством срока для исполнения судебных решений о взыскании средств за счет казны при условии представления взыскателем в соответствующий финансовый орган необходимых документов.
Согласно п. 6 ст. 242.2 Бюджетного кодекса РФ исполнение судебного акта производится в течение трех месяцев со дня поступления исполнительных документов на исполнение в Министерство финансов Российской Федерации, финансовые органы субъектов Российской Федерации или финансовые органы муниципальных образований с обязательным приложением документов, перечисленных в п. 2 ст. 242.1 этого Кодекса.
При этом в отличие от Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" Бюджетный кодекс не предусматривает добровольного исполнения судебных актов до подачи заявления взыскателем в соответствии со ст. 242.2 Бюджетного кодекса РФ: взыскатель, получив исполнительный лист от суда и желая осуществить исполнение вступившего в законную силу судебного акта по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, должен предъявить его в соответствующий финансовый орган, осуществляющий исполнение, в порядке и сроки, которые регламентированы Бюджетным кодексом.
Согласно п. 1 ст. 395 ГК РФ за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения за счет другого лица подлежат уплате проценты на сумму этих средств.
Как следует из буквального смысла и содержания приведенной нормы, указанные последствия наступают лишь при недобросовестности должника. При таких условиях предусмотренные принудительные меры являются средством защиты прав и интересов стороны в обязательстве, когда другой стороной допущено неисполнение либо ненадлежащее исполнение условий обязательства, и служат целями восстановления нарушенного права посредством денежной компенсации за неправомерное пользование имуществом кредитора.
Поскольку взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами является мерой ответственности за нарушение гражданско-правовых обязательств, а не способом обеспечения исполнения судебного акта, то в силу своей правовой природы данная мера не может служить инструментом к принуждению исполнения судебного акта, для исполнения которого Минфином России, финансовым органом субъекта Российской Федерации и муниципального образования предусмотрен специальный правовой режим.
С учетом изложенного проценты за пользование чужими денежными средствами в период исполнения судебного акта, предусмотренный п. 6 ст. 242.2 Бюджетного кодекса РФ, не начисляются.
Проценты за пользование чужими денежными средствами начисляются только в случае, если по истечении срока, необходимого для осуществления исполнения такого судебного акта по правилам п. 6 ст. 242.2 Бюджетного кодекса РФ (три месяца), данный судебный акт не исполнен.
В силу действующей судебной арбитражной практики применение судом ст. 395 Гражданского кодекса РФ к бюджетным правоотношениями противоречит действующему законодательству, а именно принципу иммунитета бюджета, закрепленному ст. 239 Бюджетного кодекса РФ, и главе 24.1 названного Кодекса, согласно которой обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации осуществляется только на основании исполнительных документов (исполнительный лист) (Определение Верховного Суда РФ от 05.05.2015 N 306-ЭС14-8287).
Определение Верховного Суда РФ от 26.10.2015 N 307-ЭС15-5345
Деловая репутация организации включает в себя профессиональную репутацию как самой организации, так и ее руководителей. При этом деловая репутация организации может быть нарушена путем распространения порочащих сведений как о самой организации, так и о лицах, входящих в органы управления организацией, а также о работниках этой организации. И наоборот, деловая репутация руководителя организации (лица, выполняющего управленческие функции в организации) может быть нарушена распространением порочащих сведений как о нем самом, так и об организации.
Деловая репутация организации как профессиональная репутация, которая заработана в среде аналогичных профессионалов (например, коммерсантов), а также в среде лиц, на которых направлена деятельность организации (например, потребителей товаров, работ, услуг), включает в себя профессиональную репутацию как самой организации, так и ее руководителей.
При этом деловая репутация организации может быть нарушена путем распространения порочащих сведений как о самой организации, так и о лицах, входящих в органы управления организацией, а также о работниках этой организации.
И наоборот, деловая репутация руководителя организации (лица, выполняющего управленческие функции в организации) может быть нарушена распространением порочащих сведений как о нем самом, так и об организации.
Поскольку единоличный исполнительный орган юридического лица действует от имени юридического лица в гражданском обороте, его репутация неизбежно ассоциируется с репутацией самого юридического лица и непосредственно влияет на складывающуюся в обществе оценку деятельности юридического лица. В этой связи умаление профессиональной (деловой) репутации юридического лица, очевидно, в большинстве случаев приводит к умалению деловой репутации руководителя этого юридического лица, влияет на оценку обществом его профессиональных качеств и добросовестности поведения в гражданском обороте.
С учетом изложенного в соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 33 АПК РФ и согласно п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" требования заявителя как вытекающие из отношений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности подлежали рассмотрению в арбитражном суде.
Поскольку суды нижестоящих инстанций, придя к ошибочному выводу о том, что в распространенной информации не содержится утверждений о нарушении самим истцом действующего законодательства, недобросовестности при осуществлении им предпринимательской деятельности, не исследовали обстоятельств, установление которых необходимо для решения вопроса о наличии юридического состава нарушения деловой репутации (оспариваемое распространение информации имело место; оспариваемое распространение информации относится к истцу; порочащий характер распространенной информации; обстоятельства распространения порочащей информации), вынесенные ими судебные акты подлежат отмене как содержащие существенное нарушение норм права и не обеспечившие защиту охраняемых законом прав и законных интересов заявителя, а дело - направлению на новое рассмотрение, в ходе которого судам надлежит исследовать указанные обстоятельства.
Определение Верховного Суда РФ от 26.10.2015 N 310-ЭС15-7676
Управляющая организация, действующая в вопросе возмещения расходов на установку общедомового прибора учета исключительно как лицо, опосредующее отношения между ресурсоснабжающей организацией и собственниками помещений в многоквартирном доме, лишена возможности получать денежные средства на эти цели законным путем иначе, чем от указанных собственников. Следовательно, управляющая организация не должна отвечать перед ресурсоснабжающей организацией в большем объеме, чем совокупный объем денежных обязательств собственников помещений по возмещению расходов на установку общедомовых приборов учета на день вынесения судебного решения.
Из п. 12 ст. 13 Федерального закона от 23.11.2009 N 261-ФЗ "Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закон N 261-ФЗ) следует, что граждане - собственники помещений в многоквартирных домах оплачивают расходы по установке общедомовых приборов учета равными долями в течение пяти лет с даты их установки (если ими не выражено намерение оплатить такие расходы единовременно или с меньшим периодом рассрочки). По общему правилу при предоставлении рассрочки расходы на установку приборов учета подлежат увеличению на сумму процентов, начисляемых в связи с предоставлением рассрочки, но не более чем в размере ставки рефинансирования Центрального банка РФ, действующей на дату начисления.
Управляющая организация, действующая в вопросе возмещения расходов на установку общедомового прибора учета исключительно как лицо, опосредующее отношения между ресурсоснабжающей организацией и собственниками помещений в многоквартирном доме, лишена возможности получать денежные средства на эти цели законным путем иначе, чем от указанных собственников. Следовательно, управляющая организация не должна отвечать перед ресурсоснабжающей организацией в большем объеме, чем совокупный объем денежных обязательств собственников помещений по возмещению расходов на установку общедомовых приборов учета на день вынесения судебного решения.
При рассмотрении дела управляющая компания последовательно настаивала на том, что с нее не может быть взыскано денежных средств больше, чем полагалось с собственников помещений в многоквартирном доме. Пятилетний срок с момента введения в эксплуатацию общедомового прибора учета не истек. Обстоятельства, указывающие на то, что собственники помещений приняли решение оплатить расходы единовременно или с меньшим периодом рассрочки, судами не устанавливались. Следовательно, у судов не было оснований для вывода о том, что срок исполнения обязательств по компенсации всей суммы затрат наступил, и, как следствие, для удовлетворения иска в полном объеме.
Определение Верховного Суда РФ от 27.10.2015 N 306-ЭС15-1674
Правовые последствия заявления о выходе участника из общества наступают исключительно в силу волеизъявления участника, направленного на прекращение прав участия в обществе. Такое волеизъявление является односторонней сделкой, поскольку для ее совершения в соответствии с законом необходимо и достаточно воли одной стороны (п. 2 ст. 154 ГК РФ).
Предметом настоящего спора является признание недействительной сделки по выделению доли в обществе с ограниченной ответственностью и применение последствий недействительности такой сделки.
В обоснование требований истец указал, что у ответчиков не возникло право на выплату действительной стоимости доли, поскольку они обратились в общество с заявлениями позже истца, в связи с чем и в силу п. 2 ст. 26 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон N 14-ФЗ) у них отсутствует право на выход из состава участников. С учетом того что ответчики продолжали оставаться участниками общества, им неправомерно выплачена действительная стоимость доли.
Разрешая спор, суды не исследовали и не оценивали вышеизложенные доводы истца, являющиеся существенными для правильного разрешения спора по избранному им способу защиты.
Правовые последствия заявления о выходе участника из общества наступают исключительно в силу волеизъявления участника, направленного на прекращение прав участия в обществе. Такое волеизъявление является односторонней сделкой, поскольку для ее совершения в соответствии с законом необходимо и достаточно воли одной стороны (п. 2 ст. 154 ГК РФ).
В связи с прекращением участия в обществе, в соответствии с п. 6.1 ст. 23 Закона N 14-ФЗ доля бывшего участника переходит к обществу и последнее обязано выплатить вышедшему участнику действительную стоимость доли в уставном капитале общества, определяемую на основании данных бухгалтерской отчетности общества за последний отчетный период, предшествующий дню подачи заявления о выходе из общества.
Таким образом, выплата доли является обязанностью общества, возникшей в силу закона.
Разрешая спор, суды не учли, что иск заявлен Р.Р. Давлетшиным к И.Х. Абдуллину, С.М. Лященко и обществу в защиту собственных интересов.
Вместе с тем с учетом последствий недействительности сделки судом в качестве взыскателя указано общество, в пользу которого с И.Х. Абдуллина и С.М. Лященко подлежат взысканию денежные средства.
Таким образом, предъявленный Р.Р. Давлетшиным иск посредством защиты прав истца фактически направлен на защиту прав самого общества.
В соответствии с положениями п. 2 ст. 53, п. 1 ст. 65.2 ГК РФ участник корпорации, обращающийся в установленном порядке от имени корпорации в суд с требованием об оспаривании заключенных корпорацией сделок, о применении последствий их недействительности и о применении последствий недействительности ничтожных сделок корпорации, в силу закона является ее представителем, а истцом по делу выступает корпорация.
Разрешая спор, суды не учли изложенное выше, не указали норму закона, предоставляющую Р.Р. Давлетшину право обратиться в суд с настоящим иском, не предложили истцу определиться с заявленным материально-правовым требованием (предметом иска).
Практика Судебной коллегии по гражданским делам
Определение Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 46-КГ15-12
Если по результатам процесса обращения взыскания на предмет ипотеки публичные торги были признаны несостоявшимися и банк оставил у себя жилое помещение, приобретенное на сумму ипотечного кредита заемщиком - физическим лицом, обязательства заемщика по возврату кредита должны считаться погашенными в полной мере.
Истица обратилась в суд с иском к банку-ответчику, указав, что 15.08.2007 между истицей и ответчиком был заключен кредитный договор, по условиям которого банк предоставил истице кредит в размере <...> сроком на 240 месяцев для приобретения квартиры, которая по условиям договора находилась в залоге у банка. Решением суда общей юрисдикции от 10.07.2009 с истицы в пользу банка взыскана задолженность в размере <...> по курсу ЦБ РФ на день исполнения. Решением суда общей юрисдикции от 06.06.2011 с истицы в пользу банка взыскана задолженность в размере <...>, обращено взыскание на квартиру по адресу <...>. В результате проведенных торгов квартира не была продана, в связи с чем банк оставил предмет залога у себя, в подтверждение чего получил свидетельство о государственной регистрации права от 22.11.2013.
Ссылаясь на указанные обстоятельства, истица просила признать задолженность, связанную с исполнением кредитного договора, погашенной, все обязательства истицы перед банком-ответчиком, связанные с исполнением кредитного договора, прекращенными с 22.11.2013.
Разрешая спор по существу, суды первой и второй инстанций исходили из того, что не имеется оснований для применения к правоотношениям сторон п. 5 ст. 61 Федерального закона от 16.07.1998 N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" (далее - Закон об ипотеке) и признания кредитной задолженности погашенной, поскольку положения данной нормы в соответствии со ст. 59.1 названного Закона распространяются только на тех лиц, которые при заключении договора об ипотеке установили положение о том, что залогодержатель вправе оставить заложенное имущество за собой при обращении взыскания на предмет ипотеки как во внесудебном порядке, так и по решению суда с учетом требований, содержащихся в п. п. 2 и 3 ст. 55 этого Закона.
Стороны при заключении договора о предоставлении кредита не устанавливали положение о том, что залогодержатель вправе оставить заложенное имущество за собой при обращении взыскания на предмет ипотеки как во внесудебном порядке, так и по решению суда, в результате чего обязательство истицы по обеспеченному ипотекой обязательству считалось бы погашенным.
Также суды указали, что взыскание по ранее рассмотренному гражданскому делу обращалось на заложенное имущество по общему правилу - путем продажи с публичных торгов, при этом взыскатель оставил за собой заложенное имущество в связи с несостоявшимися торгами, то есть по основаниям, установленным ст. 87 Федерального закона "Об исполнительном производстве", а не по основаниям, предусмотренным Законом об ипотеке.
Кроме этого, суды отметили, что в соответствии со ст. 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие, а потому с учетом положений п. 2 ст. 422 ГК РФ оснований для применения п. 5 ст. 61 Закона об ипотеке в редакции Федерального закона от 06.12.2011 N 405-ФЗ не имелось.
Помимо этого, суды исходили из того, что размер неисполненного обязательства на момент регистрации права собственности банка на квартиру превышает стоимость заложенного имущества, определенную на момент возникновения ипотеки.
С выводами судов согласиться нельзя по следующим основаниям.
Пункт 5 ст. 61 Закона об ипотеке (в редакции от 07.05.2013) подлежит применению к настоящему спору, поскольку решение об оставлении квартиры за собой банком было принято в период ее действия.
Вывод судов о том, что данные положения Закона распространяются только на тех лиц, которые при заключении договора об ипотеке установили положение о том, что залогодержатель вправе оставить заложенное имущество за собой при обращении взыскания на предмет ипотеки как во внесудебном порядке, так и по решению суда с учетом требований, содержащихся в п. п. 2 и 3 ст. 55 Закона об ипотеке, является ошибочным.
Решая вопрос о возможности прекращения обеспеченного ипотекой обязательства и признании задолженности погашенной в соответствии с п. 5 ст. 61 Закона об ипотеке, судам следовало установить соотношение стоимости заложенного имущества и размера предоставленного кредита, исходя из их величины на момент заключения договора об ипотеке.
Поскольку стоимость заложенного имущества согласно указанной норме Закона определяется на момент возникновения ипотеки, то под размером обеспеченного ипотекой обязательства следует понимать сумму предоставленного кредита на тот же момент без учета начисленных впоследствии процентов за период пользования кредитом.
Однако судом апелляционной инстанции положения п. 5 ст. 61 Закона об ипотеке были истолкованы и применены неправильно, так как сравнивались размер задолженности по кредиту на момент обращения взыскания на предмет ипотеки и стоимость предмета залога на момент возникновения ипотеки.
Как следует из установленных судом обстоятельств, на момент заключения кредитного договора 15.08.2007 стоимость квартиры, согласно договору купли-продажи от этой же даты, как предмета ипотеки составляла <...> руб., что было равно размеру предоставленного кредита по курсу ЦБ РФ на момент заключения кредитного договора.
Не является основанием для прекращения обязательства то, что квартира истцов, являвшаяся предметом ипотеки, поступила в собственность банка не в порядке, установленном Законом об ипотеке, а в соответствии с положениями Федерального закона "Об исполнительном производстве", поскольку указанными законами порядок обращения взыскания на заложенное имущество в соответствии с решением суда, в том числе основания и порядок оставления залогодержателем предмета ипотеки за собой, являются аналогичными (ст. 58 Закона об ипотеке и ст. 87 Федерального закона "Об исполнительном производстве").
При таких обстоятельствах апелляционное определение подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
Определение Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 56-КГ15-14
Долг общества по возврату займа перед заимодавцем, являющимся одним из участником данного общества, не прекращается совпадением должника и кредитора в одном лице на том основании, что участник-заимодавец стал директором общества.
Истец обратился в суд с исковыми требованиями к ответчику - юридическому лицу о взыскании задолженности по договору займа.
Удовлетворяя иск, суд первой инстанции исходил из того, что ответчик уклоняется от исполнения обязательства по возврату денежных средств.
Суд апелляционной инстанции не согласился с решением суда первой инстанции. При этом Судебная коллегия исходила из того, что согласно выписке из ЕГРЮЛ учредителями (участниками) общества являются истец (размер доли - 0,49) и другое физическое лицо (размер доли - 0,51). Договор займа от имени общества подписан данным физическим лицом как генеральным директором в 2005 г. Между тем с 5 июля 2010 г. генеральным директором общества стал истец.
В связи с этим суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что долг по договору займа является общим для общества и истца как участника общества, в лице которого совпали кредитор и должник (ст. 413 ГК РФ), а потому спор между сторонами фактически отсутствует.
Этот вывод является ошибочным.
Согласно п. 1 ст. 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.
В силу ст. 309 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом и в соответствии с их условиями и требованиями закона.
Статьей 413 ГК РФ установлено, что обязательство прекращается совпадением должника и кредитора в одном лице.
Такое совпадение имеет место тогда, когда одному лицу стало принадлежать не только право, но и корреспондирующая с ним обязанность.
Юридическим лицом признается организация, которая имеет обособленное имущество и отвечают им по своим обязательствам, может от своего имени приобретать и осуществлять гражданские права и нести гражданские обязанности, быть истцом и ответчиком в суде (п. 1 ст. 48 ГК РФ).
Согласно п. 2 ст. 56 ГК РФ учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечает по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника, за исключением случаев, предусмотренных Кодексом или другим законом.
Федеральным законом от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" предусмотрено, что обществом с ограниченной ответственностью признается созданное одним или несколькими лицами хозяйственное общество, уставный капитал которого разделен на доли; участники общества не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им долей в уставном капитале общества.
Общество имеет в собственности обособленное имущество, учитываемое на его самостоятельном балансе, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде (п. п. 1 и 2 ст. 2 данного Закона).
Из содержания указанных норм в их взаимосвязи следует, что юридическое лицо является самостоятельным участником гражданского оборота с обособленным от его участников имуществом, осуществляющим собственные права и обязанности.
В связи с этим наличие у юридического лица обязательства перед кредитором не означает, что такое обязательство возникло у его участников.
Обязанность юридического лица по исполнению договорного обязательства не может прекратиться в силу того, что такое обязательство возникло из договора между юридическим лицом и его участником, имеющим право требования к юридическому лицу, но не обязанность по исполнению договорного обязательства.
Это судом апелляционной инстанции учтено не было, что повлекло за собой вынесение судебного постановления, не отвечающего требованиям ст. 195 ГПК РФ.
Учитывая изложенное, а также то, что другой участник общества оспаривал факт подписания договора займа от имени общества, указав на отсутствие финансовых обязательств общества перед истцом, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ полагает, что Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Приморского краевого суда от 09.04.2015 подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
Определение Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 2-КГ15-14
При определении возможности виндикации квартиры у добросовестного приобретателя выбытие квартиры из владения изначального собственника следует считать происходившим помимо его воли, если в момент отчуждения собственник, находясь в стадии обострения хронического психического заболевания (шизофрении), не был способен понимать значение своих действий.
Истица обратилась в суд с исковыми требованиями о признании сделок недействительными и применении последствий недействительности сделок к соответчикам, в обоснование которого указала, что ее брату принадлежала на праве собственности квартира, расположенная по адресу <...>. При жизни брат страдал психическим заболеванием и в момент подписания 17.04.2013 доверенности на продажу принадлежащей ему на праве собственности квартиры на имя соответчика не был способен понимать значение своих действий или руководить ими. На основании ст. 177 ГК РФ, являясь наследником по закону после смерти имущества брата, просила признать недействительными доверенность от 17.04.2013, договор купли-продажи от 18.04.2013, заключенный между одним из соответчиков, действовавшей от имени брата, и другим соответчиком, применить последствия недействительности сделки, истребовать у третьего соответчика квартиру.
Суд первой инстанции, руководствуясь положениями, предусмотренными ст. ст. 167, 177, 301, 302 ГК РФ, пришел к выводу об удовлетворении исковых требований, исходя из того, что на момент выдачи доверенности от 17.04.2013 брат истицы не осознавал значения своих действий и не мог руководить ими, поскольку страдал психическим заболеванием в форме шизофрении, в связи с чем отсутствовала его воля на отчуждение принадлежавшей ему квартиры иному лицу, а потому признал недействительными договоры купли-продажи квартиры, заключенные 18.04.2013 и 25.06.2013, прекратил право собственности на квартиру соответчика, признав право собственности на спорную квартиру за истцом.
Отменяя решение суда первой инстанции в части признания недействительным договора купли-продажи квартиры от 25.06.2013, прекращения права собственности на квартиру, включения квартиры в состав наследственного имущества после смерти брата истицы и признания за истицей права собственности на квартиру, суд апелляционной инстанции указал на то, что соответчик, приобретая квартиру у другого соответчика, не знала и не могла знать о наличии правопритязаний на приобретаемую ею квартиру, ее право собственности было зарегистрировано в установленном законом порядке, она вселилась в жилое помещение, осуществляет права и обязанности собственника объекта недвижимости. Таким образом, доказательств наличия обстоятельств, предусмотренных ст. ст. 301, 302 ГК РФ и свидетельствующих о возможности истребования квартиры у соответчика как у добросовестного приобретателя, не представлено.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ считает, что выводы суда апелляционной инстанции основаны на неправильном толковании норм материального права.
В соответствии с п. 1 ст. 302 ГК РФ если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.
В п. 39 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" разъяснено, что по смыслу п. 1 ст. 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли.
Выбытие имущества из владения собственника помимо его воли является основанием для истребования такого имущества от добросовестного приобретателя.
Как установлено судом, в момент выдачи доверенности от 17.04.2013 брат истицы страдал хроническим психическим расстройством, степень имевшихся у него психических изменений на дату выдачи доверенности от 17.04.2013 была выражена столь значительно, что по своему психическому состоянию он не мог понимать значение своих действий и руководить ими, не мог осознавать юридически значимые особенности сделки и прогнозировать ее последствия.
В соответствии с п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Таким образом, основание недействительности сделки, предусмотренное в указанной норме, связано с пороком воли, то есть таким формированием воли стороны сделки, которое происходит под влиянием обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли такой стороны ее волеизъявлению, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.
Следовательно, имущество, отчужденное первоначальным собственником квартиры, не понимавшим значения своих действий и не способным руководить ими, может быть истребовано от добросовестного приобретателя независимо от факта его вселения в спорное жилое помещение и других обстоятельств.
Однако это не было учтено судом апелляционной инстанции при решении вопроса об отмене решения суда первой инстанции в части признания недействительным договора купли-продажи спорной квартиры от 25.06.2013, истребования квартиры из владения соответчика и принятия в этой части нового решения.
Определение Верховного Суда РФ от 15.09.2015 N 4-КГ15-47
Условие заключенного с потребителем договора страхования о том, что при полной гибели или утрате застрахованного транспортного средства (в том числе в результате хищения) страховая выплата определяется с учетом износа деталей, противоречит императивной норме, содержащейся в ч. 5 ст. 10 Закона РФ от 27.11.1992 N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации". Страховое возмещение должно выплачиваться в размере всей страховой суммы.
Истица обратилась в суд с иском к страховой компании о взыскании страхового возмещения в размере <...> руб., неустойки в размере <...> руб., компенсации морального вреда в размере <...> руб., сославшись на то, что принадлежащий истице автомобиль <...>, государственный регистрационный номер <...>, застрахованный у ответчика по риску "ущерб" и "хищение", был похищен неустановленными лицами, однако ответчик не производит выплату страхового возмещения.
Разрешая спор, судебные инстанции, исходя из положений п. 13.2 Правил добровольного страхования транспортных средств и спецтехники, утвержденных Приказом ООО "Росгосстрах" от 11.02.2010 N 35хк, согласно которому по риску "хищение" размер страховой выплаты определяется исходя из страховой суммы, установленной в договоре страхования, за вычетом амортизационного износа транспортного средства, пришли к выводу о необходимости учета при определении размера подлежащего взысканию страхового возмещения износа автомобиля с момента заключения договора до его хищения, что составило 5%.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ находит выводы судебных инстанций противоречащими требованиям закона.
В силу п. 1 ст. 943 ГК РФ условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком либо объединением страховщиков (правилах страхования).
Пунктом 1 ст. 422 ГК РФ предусмотрено, что договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения.
В соответствии с ч. 5 ст. 10 Закона РФ "Об организации страхового дела в Российской Федерации" в случае утраты, гибели застрахованного имущества страхователь, выгодоприобретатель вправе отказаться от своих прав на него в пользу страховщика в целях получения от него страховой выплаты (страхового возмещения) в размере полной страховой суммы.
Согласно разъяснению, содержащемуся в п. 38 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан", в случае полной гибели имущества, то есть при полном его уничтожении либо таком повреждении, когда оно не подлежит восстановлению, страхователю выплачивается страховое возмещение в размере полной страховой суммы в соответствии с п. 5 ст. 10 Закона об организации страхового дела (абандон).
Таким образом, исходя из положений вышеприведенной правовой нормы, являющейся императивной, и разъяснений в случае полной гибели, утраты застрахованного имущества, в том числе транспортного средства, застрахованного по договору добровольного страхования, и отказа выгодоприобретателя от своих прав на указанное имущество в пользу страховщика страхователю выплачивается страховое возмещение в размере полной страховой суммы.
Следовательно, условие, содержащееся в названных Правилах страхования, о том, что при полной гибели, утрате транспортного средства, в том числе в результате хищения, страховая выплата определяется с учетом износа деталей поврежденного имущества, противоречит императивной норме, содержащейся в ч. 5 ст. 10 Закона РФ "Об организации страхового дела в Российской Федерации".
Однако это не было учтено судебными инстанциями при рассмотрении настоящего дела.
Вывод судебных инстанций о том, что к спорным правоотношениям подлежат применению положения указанных Правил страхования о выплате страхового возмещения с учетом амортизационного износа, является необоснованным, поскольку п. 1 ст. 16 Закона РФ "О защите прав потребителей" установлено, что условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными.
С данными положениями корреспондирует правовая позиция, содержащаяся в Определении Конституционного Суда РФ от 04.10.2012 N 1831-О "По запросу Приморского районного суда города Санкт-Петербурга о проверке конституционности абзаца шестого статьи 222 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с положениями пункта 1 статьи 16, пунктов 1 и 2 статьи 17 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" и пункта 2 статьи 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", где говорится о защите прав потребителя как экономически более слабой и зависимой стороны в гражданско-правовых отношениях с организациями и индивидуальными предпринимателями.
Таким образом, реализация принципа свободы договора в отношениях с участием потребителя ограничена императивными нормами Конституции Российской Федерации.
Кроме того, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требования истца о взыскании неустойки, предусмотренной п. 5 ст. 28 Закона РФ "О защите прав потребителей", указав, что на сумму страхового возмещения могут быть начислены только проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ.
Между тем предусмотренная п. 5 ст. 28 Закона РФ "О защите прав потребителей" неустойка за нарушение установленных сроков выполнения работы (оказания услуги) уплачивается исполнителем потребителю за каждый день (час, если срок определен в часах) просрочки в размере трех процентов от цены выполнения работы (оказания услуги).
В соответствии с п. 1 ст. 954 ГК РФ под страховой премией понимается плата за страхование, которую страхователь (выгодоприобретатель) обязан уплатить страховщику в порядке и в сроки, которые установлены договором страхования.
Таким образом, ценой страховой услуги является страховая премия, за которую покупается страховая услуга в виде обязательства выплатить страховое возмещение при наступлении страхового случая (п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан").
Следовательно, предусмотренная Законом РФ "О защите прав потребителей" неустойка за нарушение исполнителем сроков оказания услуги может быть начислена на сумму страховой премии.
Определение Верховного Суда РФ от 08.09.2015 N 77-КГ15-5
Уменьшение количества поручителей, а также замена одного из поручителей другим не изменяют обеспечиваемое обязательство и не относятся к тем обстоятельствам, с которыми положения ст. 367 ГК РФ связывают возможность прекращения поручительства.
Судом установлено, что в соответствии с договором N <...> об открытии невозобновляемой кредитной линии (со свободным режимом выборки), заключенным 31.01.2012 (далее - кредитный договор), банк обязался открыть юридическому лицу невозобновляемую кредитную линию с лимитом <...> руб. Выдача кредита производится перечислением сумм кредита на расчетный счет заемщика в отделении банка на основании распоряжения заемщика.
Во исполнение обязательств заемщика по кредитному договору банк заключил 31.01.2012 договоры поручительства с рядом физических лиц, включая соистцов, а также договор залога от 31.01.2012 N <...> с юридическим лицом.
Заемщиком обязательства по кредитному договору выполнялись ненадлежащим образом.
Соистцы обратились в суд с иском к банку о признании прекращенными договоров поручительства от 31.01.2012 N <...> и <...>, заключенных между ними и банком, что вызвано уменьшением количества поручителей с четырех до трех лиц, а также изменением их состава, произведенным без получения согласия всех поручителей.
Банк иск не признал и предъявил встречный иск к соистцам о досрочном взыскании в солидарном порядке задолженности по кредитному договору, заключенному между Банком и юридическим лицом, в сумме <...> руб. <...> коп.
Отказывая соистцам в удовлетворении первоначального иска о прекращении договоров поручительства, суд указал на отсутствие для этого предусмотренных ст. 367 ГК РФ оснований.
Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение о прекращении договоров поручительства и об отказе в удовлетворении встречного иска Банка о взыскании задолженности по кредитному договору, исходил из того, что с изменением состава и численности поручителей по кредитному договору изменились риск и объем ответственности поручителей, что свидетельствует о неблагоприятных для них последствиях и в силу ст. 367 ГК РФ является основанием для признания поручительства прекращенным.
С выводом суда апелляционной инстанции согласиться нельзя по следующим основаниям.
Основания прекращения поручительства установлены ст. 367 ГК РФ.
В соответствии с п. 1 ст. 367 ГК РФ поручительство прекращается с прекращением обеспеченного им обязательства, а также в случае изменения этого обязательства, влекущего увеличение ответственности или иные неблагоприятные последствия для поручителя, без согласия последнего.
Как следует из содержания указанной нормы, к прекращению поручительства может вести изменение только обеспеченного поручительством обязательства при условии, что такое изменение повлекло за собой увеличение ответственности поручителя, на которое согласие поручителя получено не было.
Уменьшение количества поручителей, а также замена одного из поручителей другим не изменяют обеспечиваемое обязательство (кредитный договор) и не относятся к тем обстоятельствам, с которыми положения ст. 367 ГК РФ связывают возможность прекращения поручительства.
Ссылка суда апелляционной инстанции на то, что изменение условий кредитного договора на основании дополнительного соглашения от 24.09.2013 имело место без согласия поручителей, что повлекло неблагоприятные последствия для последних, является ошибочной, поскольку дополнительное соглашение от 24.09.2013, внесшее изменения в состав и численность поручителей, не изменяло обеспечиваемое (кредитное) обязательство, то есть размер полученных денежных средств (кредита), процентов, подлежащих уплате, а также срок возврата кредита (ст. 819 ГК РФ).
Кроме того, договоры поручительства не содержали в себе условия о невозможности изменения состава и численности поручителей без их согласия.
Судом апелляционной инстанции не было учтено и то, что по договорам поручительства соистцы приняли на себя солидарную ответственность перед Банком по обязательствам заемщика - юридического лица, а не по обязательствам других поручителей - физических лиц, в связи с чем правовые основания для освобождения поручителей-истцов от ответственности перед Банком по обязательствам заемщика по кредитному договору отсутствовали.
При таких обстоятельствах вывод суда апелляционной инстанции о наличии оснований для отмены решения суда первой инстанции являлся ошибочным, в связи с чем судебный акт суда апелляционной инстанции подлежит отмене с оставлением в силе решения суда первой инстанции.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Предпринимательское право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.